Страшная сказка театра "У Моста". Рецензия Марии Лумповой

«Рождественские встречи» театра «У Моста» – это по-настоящему Новогодний праздник. Не в смысле кастрюли оливье или «голубого огонька». Я бы сказала, что Сергей Федотов вот уже 20 лет возрождает традицию окунуться в некое более древнее, глубоко сидящее в нас чувство, которое связано с ощущением волшебства и чуда, творимого далеко не каждый день. И если можно было бы  сравнивать хоть с чем-то «Рождественские встречи» театра «У Моста», то только со святочным гаданием. Завораживающей и мистической практикой предсказывания судьбы. Предугадывания неизвестного будущего или, наоборот, выкликания из пучин чего-то беспредельно далекого, а именно духов, закрытого в своей эпохе, прошлого.

«Встречи…» это целое приключение, состоящее из одноактной постановки, конкурсов, комнаты ужасов и знакомства с закулисьем первого мистического, которые погружают зрителя  на различных уровнях вовлеченности в атмосферу неподдельного свершения волшебства. Однако, я бы хотела подробно рассказать лишь о спектакле «Время ведьм». Моему выбору есть лишь одно оправдание. Будущий зритель «Рождественских встреч», смирись с непреложным фактом. Всё помимо пьесы совершенно неописуемо. Либо ты присутствуешь во всём этом, либо нет.

Да и любая постановка, раз уж речь зашла о театре, может быть увидена только в зрительном зале. Меня поймёт каждый, кто в локдаун пытался смотреть театральные спектакли через экраны различного рода технических носителей. Всё это не то и точка. Так как театр сущностно подразумевает живого зрителя напротив живого актёра. Что я могу? В нескольких вспышках, уносящихся в даль воспоминаний описать, что было разыграно перед сидящими в зале. Но весь мой последующий текст касательно постановки «Время ведьм» – лишь бледное отражение. Отстраненные моменты либо абстрактно поданная, но уже лишенная жизни театральная атмосфера. И, поэтому, я хочу повторить свою основную мысль, облачив в одежды всем известной народной мудрости. Лучше один раз увидеть, чем сотню раз услышать. Или, если говорить о зрительском отклике, лучше один раз сходить в театр «У Моста», чем, в виде словесных оборотов, сотню раз прочитать о нём в рецензии.

Спектакль «Время ведьм» назван готическим хоррором. Но я бы скорее определила постановку как страшную сказку. Те, кто уже успел посмотреть спектакль, возможно, удивятся. Но, лично для меня, это именно сказочное событие, правда, такое, каким его видели как минимум несколько столетий назад. Сказки, которые не разделяли взрослых и детей. В которых, фантастическое, не облагороженное в стиле Диснея, но тёмное и мистическое, слито с реальностью происходящего времени, творящейся эпохи. Действо постановки Федотова напоминает уроки писателей-сказителей  (Гофмана, Андерсена или Братьев Гримм, но можно капнуть и ещё дальше). Поэтому оно сопряжено со страхом перед чумой, кровопролитными средневековыми битвами и охотой на ведьм. Но также пьеса превозносит и показывает, через пучины тьмы, чувства чести, доблести, веры в лучшее и, конечно же, как и многие постановки Федотова, говорит о любви. Любви к ближнему, к братскому плечу, к человеку и лучшему, что есть в нём. Любви к жизни вопреки всему, существовании, превосходящем в своих благих намерениях любые тяготы и невзгоды.

Каждый в постановке найдет свои точки, которые особенно завораживают. Даже спустя несколько дней я всё никак не могу забыть то, что тронуло лично меня. Я закрываю глаза и в моем уже внутреннем театре, попеременно возникают сначала фрагмент эпической битвы, момент «слоу моушена», когда рыцарь по имени Бэйман (в исполнении Александра Шаманова) убивает человека и вдруг понимает, что это существо, на которое он бы никогда не решился поднять меч. Человек, за которого он бы не просто убил, но умер бы вместо него сам.

Потом. Кроваво красным пятном моё сознание выкатывает трон с гнойной глыбой, чумным кардиналом. Андрей Козлов, которого я до этого видела в ролях безобидных (в «Старшем сыне» или «Зурикеле») раскрылся с какой-то до этого невообразимой мною стороны. Актёр в этой небольшой, но крайне эффектной роли за пару мгновений показал силу, пусть и на последнем исходе, но в своей жуткой бесприкословности. Словно клешнёй краба, нечеловеческой рукой, он указывает воинам, что их ждёт, если они не будут повиноваться церковной власти. Ставит на место, несмотря на заразу перста, одним лишь жестом, приминает к непреложному закону видавших виды вояк.

Но вот уже моё воспоминание спектакля переносится дальше. Туда, в беспроглядный туман, перемешиваясь, оно материализует уже свершившиеся на моих глазах в постановке образы. Случайное убийство,  абрис бледной, словно смерть, половины лица подслушивающей разговор монаха и рыцаря, ведьмы,  её побег и то возникающий, то опять теряющийся во мраке, вечно окутанного ночью леса, силуэт.

А там. В открывающихся воротах. В кульминационной точке повествования. В загорающихся подмостках театра адским горнилом пламени, развиваются полы бесконечно длинного плаща самого дьявола (в исполнении Александра Епина). Чистое зло, стеная и крича, на контрасте медленной поступи, протягивает в своей греховной жадности руки к священной книге.

И на последнем издыхании, моё сознание, замерев на секунду, будто бы всё потеряно, заново воспроизводит в итоге… свет. Чистый, кипельно-белый цвет платья, которое словно библейский голубь, в который раз несёт благую весть о спасении земного мира. Нашего с вами мира.

Постановка «Время ведьм» – это страшная сказка. Но она, как и любая сказка, предвещает благой исход. Ворожит в своём уникальном святочном гадании конец неминуемо светлый. Символизирует победу зарождающегося маленького лучика света над пучинами окружающей его тьмы, веру в новый, такой хрупкий, но такой лелеемый каждым, полный светлых надежд и чаяний, мир, который непременно будет лучше. Который непременно будет. Разве не этого все мы ждем? Не это ли мы загадываем под бой курантов, под беспрестанную картечь салютов, когда празднуем Новый год?

Мария Лумпова