Здесь важно и пространство, и свет свечи, и елка, и рождественская звезда, и город, в окно которого герой отчаянно кричит слова поэта, здесь вокзал и дым поезда, снег, слепящий и обволакивающий, дача, где звучит Шопен в руках Зинаиды Николаевны Ольга Цой. И везде одиночество. И невозможность вписаться в настоящее тысячелетие. И какая-то робость, растерянность от ясного понимания простой мысли: чтобы жить - нужна полная гибель всерьез. Так возникал Гамлет, так все было пронизано историей Юрия Живаго. И казалось, что и Пастернак здесь обязательно погибнет, рухнет на землю, от удушья или от сердечного приступа, подобно Живаго (Да так оно и будет). И появится Лара-Ивинская-Офелия Эва Мильграм. И во всем: в ритме, мизансцене, интонации - неизбежность гибели.

 

Вообще Пастернак звучал по-новому, он был лириком, и актер - часто "пропевал" известные тексты, и возникали новые смыслы. А философия оставалась. И поэт, теряясь в пошлости и попсе, уходил в четвертое измерение - в историю (как говорил Бахтин), вечность, бессмертие."